Полет над гнездом коррупции

Если вы не ездили по Кзыл-Ординской области, значит, вы не видели настоящей коррупции и ничего не знаете о полицейских приставаниях. Все, что было с вами до Кзыл-Дыры, если что-то и было, это всего-навсего небольшие недоразумения с властями. Пребываем в Кзыл-Орду часов в 23-00 по местному. По дороге прям перед Кзыл-Дырой наблюдали аварию. Погонщик ослов, сев на благородного японского скакуна по кличке «Лансер», не справился с управлением и улетел в арык. Коня достали, но джигит предстал перед Аллахом. Стоит скорая, милиция, куча зевак... На въезде в город стоят совсем зеленые полицаи, лет по 20. Взмах палочкой, свисток, останавливаемся. Отмечу, что местные в большинстве на взмахи палками не останавливались вообще, бибикали и ехали мимо. Останавливались только слабонервные и мы. Подходит полицай: «У нас авария, видели, наверно, всех проверяем на причастность. Ваши документы». Даем документы, смотрят, вроде порядок, но: «Мы отпустить вас не можем. Мы можем только задержать. Сейчас вернется с аварии старший и решит, что с вами делать». Ждем. Проходит час. Дергаем одного из полицаев, он в ответ: «Это не я вас задерживаю, а он», – и показывает пальцем на того, кто нас остановил. Идем к полицаю № 1. Говорим: «Сколько еще ждать, где старший?». Звонит по сотовому. Разговор не понятен, но отвечает, что старший типа едет. Проходит еще час. Опять дергаем полицая № 1. Опять звонок, опять старший типа на подходе. В 01-00 подъезжает старший. Начинается: «Откуда, зачем, куда, надо досмотреть утром получше, сувениры есть?»... Мы закупили перед выездом на Черкизоне несколько китайских фонариков по 50 рублей. Специально. Говорим, что денег нет, но есть фонарик. После долгого торга за фонарик нас все же отпустили. Только сели в машины, только тронулись, опять свисток и взмах палкой молодым. «Вы нарушили, трогаясь вы поехали на круге из правого ряда сразу в левый, не проехав по кругу. Это равносильно «двум сплошным». Идите опять к старшему». Пошли к старшему снова. «Вы нарушили, особо цинично, прям на моих глаза», – и прочий понос изо рта на полчаса. Начинаем конючить «денег нет». В 01-30 ночи все же покинули проклятый пост на въезде в Кзыл-Орду, причем на прощание нам было сообщено, что здесь вам не тут, и все вас будут арестовывать и домогаться. За 3 часа на посту сделали единственную фотку этого гнусного места. Это президентский парк, построенный в честь какой-то великой даты и названый, естественно, именем Назарбаева. Аша мастерски умудрился сфотографировать главный вход в этот замечательный парк с расстояния метров в 600 и в полной темноте.

Проехали два километра, встали на светофоре – повернуть налево. Зажигается зеленый. Поворачиваем и видим, что навстречу нам едет полицейский «козлик». Этот «козлик» сходу разворачивается и начинает преследование. Мы не убегаем, едем потихоньку, и естественно он нас догоняет и зажимает. Выходим. Из «козлика» тоже выходят четверо. «Ваши документы». Придирчиво рассматривают бумаги. Идут вопросы: «Зачем въехали в город? Вы знаете, что это райцентр, Кзыл-Орда? Почему в райцентре вы ездите ночью? Да еще на грязных машинах?». В общем, задаются те самые вопросы, на которые не могут ответить сто мудрецов. Проехав целый день по жаре, нам как-то не до риторики, Ходжи Насреддина с нами нет. Полчаса униженно извиняемся за то, что осквернили Кзыл-Орду своим появлением. На прощание нам советуют в приказном тоне помыть машины. Мы не против, давно искали мойку, но с мойками в Казахстане туго. Полицаи, взяв с нас слово, что мы помоем машины и свалим из города, конвоируют нас куда-то на окраину. На окраине обнаруживается вполне цивильная мойка, но она закрыта. Но стражи порядка стучат дубинкой в дверь, дверь открывается, и выходят заспанные работники. Отдается приказ: «Вымыть машины иноземцам». Теперь осталось договориться о цене. Цена объявляется в 1 400 тенге за машину. Прикинув, что это 280 рублей, соглашаемся. Машины ОЧЕНЬ грязные, да и время явно сверхурочное. Моемся. Полицаи вспоминают, что мы им предлагали бутылку водки, которую они не взяли. Но подумав, теперь решили взять. Отдаем пузырь. Менты опять сообщают нам, что Кзыл-Дыра не лучший город для туризма, и советуют побыстрее сваливать. Сваливаем. Выезжаем из города, а там... УСИЛЕННЫЙ ПОСТ «РУБЕЖ-Ё». В интернете мне попадалось описания проезда этого «Рубежа», да еще с «Ё» на конце, и мы приготовились выворачивать карманы по полной. Тормозят. Тут шмонают основательно. Похоже, зловещая буква «Ё» и значит – «усиленный». Дорожные полицаи усилены на нем миграционной полицией, антинаркотической службой, какими-то борцами с терроризмом... В общем, тут нас досконально проверяют в третий раз. Решив, что если наши бумаги не вызвали серьезных придирок в первые два раза, принимаем тактику «денег нет». У нас терпеливо проверили регистрации, таможенные декларации, обязательства на вывоз автомобиля... В общем, все, что можно было проверить, включая багажники авто. Но мы стойко держались. В итоге около 03-00 утра нас отпустили. Поехали дальше. Проехали 10 километров. И нас догоняют полицаи на «девятке» с криками в матюгальник «именем закона – стойте!», подрезают и зажимают. Выходим. Опять тотальная проверка документов. Четвертая за последние 15 километров. Опять стоим насмерть: «денег нет». Стремает, когда один из «полициясы» замечает в кабине «Шнивы» PDA HTC-3 300 с открытым Ozi Explorer и просит посмотреть. Любопытному дорожному стражнику приходится объяснять назначение шайтан-коробки. Что карта из интернета, а координаты со спутников. Слава Аллаху, не пришлось объяснять в деталях практику подготовки маршрутов и привязки карт с Google. КПК вернулся в наши руки, все ж таки не совсем беспредел. Или чувак понял, что знаний, которые вложил Аллах в его голову, не хватит, чтоб совладать с такой хитрой коробкой.

Опять потеряны полчаса. Около 04-30 голодные и злые останавливаемся на перекус. Съезжаем с дороги с намерением спрятаться за кустами, поесть и поспать. Но за кустами оказывается железная дорога. Спать, просто съехав с трассы, мы побоялись. Скорее всего, первый же полицейский патруль разбудил бы нас и уже, имея все основания, обвинил в порче казахской придорожной природы (на том самом месте, где мы встали, было разбросано колоссальное количество мусора). Поэтому закусываем и едем дальше. И доезжаем до въезда в Чиили, встаем на парковку рядом с трассой и засыпаем. Но спим всего часов пять. Солнце взошло, подъем.

Умываемся и трогаемся. И через пять километров натыкаемся опять на полицаев. Стоит «девятка», рядом пасется 5 человек. Тут все просто: «Вы видите, что нас пятеро? Значит с вас 12 тысяч тенге. Иначе вас надо досмотреть на наркоту. Но не здесь, а в специальном месте. Сейчас вызовем из Кзыл-Орды эксперта с собакой, к вечеру он приедет, дня через три, если ничего не найдем, поедете дальше». Конечно, вряд ли они стали бы что-нибудь подбрасывать. Но терять минимум целый день это слишком. Отвечаем, что 12 на 5 не делится. Следовательно, аккурат будет 10 тысяч тенге. Отдаем деньги. И нам честно говорят, что дальше нас опять будут проверять с собаками. Мы возмущаемся, и тут нам предлагают помочь. Позвонить на следующий пост в Туркестане и договориться заранее, чтоб просто отдать деньги без промывания мозгов. Соглашаемся. Старший поста звонит старшему следующего поста. Итог разговора: «Вас остановят, к вам сразу подойдет сержант маленького роста. Отдадите 5 тысяч тенге и свободны. Можете даже из машины не выходить». Вот это сервис, вашу мать! Соглашаемся. 100 километров, пост, сержант... Но выйти из машины все же пришлось. Сержант постремался брать деньги из окна и завел меня в пустую комнату на пост, где за 10 секунд мы все вопросы и решили. И поехали дальше. На прощание нам предложили позвонить на пост в Шимкенте... Но мы отказались. Сказали, что договоримся сами. Потому что мы не ехали в Шимкент, а поворачивали после Туркестана налево, на Кентау, где надеялись, что полицаев не будет.

В общем, на отрезке от въезда в Кзыл-Орду до Туркестана за примерно 7 часов мы преодолели всего около 250 километров и 6 постов, причем на 5 из них нас весьма тщательно проверяли, на одном не очень тщательно. Раздали 17 тысяч тенге за две машины. На всех постах просили сувениры. И на каждом посту путешественник с неказахскими номерами потеряет от 30 минут до 3 часов. Таким образом, подтверждено, что Кзыл-Ординская область – самый коррумпированный район Казахстана. Кто поедет туда, учтите, что отрезок Кзыл-Дыра – Туркестан может отнять целый день. А если вы едете дальше Туркестана, в Алматы – то впереди вас ждет еще минимум 3 места, где продают полосатые, вернее красноватые, палки. Также могу посоветовать иметь побольше сувениров, типа китайских фонариков. Отдать фонарик по любому полезнее для кошелька, чем разбрасываться деньгами.

После Туркестана начинаются земли, на которых идет мегастройка. «Коттеджи» растут как грибы. Похоже, готовится какое-то великое переселение в этот район. Счет постройкам идет на тысячи...

За мегастройкой начинается весьма плодородная обводненная долина. Вдоль дороги продают арбузы. 5 арбузов 100 тенге. Не на вес, на штуки. Оптом, похоже, еще дешевле. Получается, что арбуз стоит 4 рубля. Есть еще отборные арбузы. Очень большие. Спецарбуз стоит 50 тенге штука, 10 рублей. Приобрели спецарбуз и дыню (дыня дорогая – 200 тенге). И остановившись на берегу тихой речки, совершив предварительно благочестивое омовение...

.... оба этих плода съели.

В Кентау не заезжали, повернули несколько раньше. После Кентау начались горы, хребет Каратау.

На вершине перевала находится поселок Ачисай с одноименным рудником и даже обогатительной фабрикой. Поселок возник в 1932 в связи с разработкой свинцово-цинкового месторождения. Добыча и переработка свинцово-цинковой руды. Руду затем доставляли на металлургический комбинат в Кентау для переработки. В 90-х годах прошлого века руда в месторождении закончилась. В 2005 году комбинат в Ачисае попытались реанимировать, открыв цех по переработке отходов руды. Выяснилось, что в рудных отвалах содержится большое количество железа, и его оттуда можно рентабельно извлекать, попутно извлекая еще и кокс. Аше, как металлургу (правда, черному), так до конца и непонятно: откуда в отходах кокс (обработанный каменный уголь, не путать с белым порошком), и как казахи умудряются получать из отходов железо без проведения восстановления оксидов – печей я там не заметил. Видимо, новые технологии.

Все выглядит заброшенным. Хотя какое-то жужжание, похожее на работу воздуходувок, доносилось. Откуда – непонятно... Стекла в АБК частью разбиты, но рядом стоят какие-то легковушки...

От Ачисая идет горный серпантин. Потом по равнинному грейдеру едем на Чулаккурган.

Чулаккурган относительно большой город. Из трех существующих бензоколонок солярка есть только на одной. Пополняем запасы воды и еды. На базаре к нашим машинам подошла девочка лет 10 с табличкой «ПОРКОВКА 50 ТЕНГЕ». Была проигнорирована.

Дальше наша цель – Уюк. С Уюка должна быть асфальтовая дорога на Уланбель. Дороги ужасны, разбитые грейдеры. Обнаружили один указатель, который был только на казахском. Но мы, поднаторев в местном наречии, поняли, что Уюк – направо.

После Уюка начинается шоссе сквозь пески Мойынкум на Уланбель. Шоссе весьма хорошо сохранилось, видно, потому что трафик на нем 2 машины в час.

К ночи подъезжаем к Уланбелю. Спим, ужинаем. Утром переезжаем одну из самых известных рек бывшего СССР – Чу. Сколько анекдотов сложено про эти места, в которые согласно легендам должен стремиться каждый уважающий себя растаман. Но заявляем прямо: следов конопли на берегах Чу в районе песков Мойынкум не обнаружено. С ней боролись, ее косили, жгли и поливали химией. И, похоже, побороли. Любителям пыхнуть в Камкалинском разливе делать нечего. КОНОПЛИ НЕТ! Но мост есть. Мы вообще-то готовились к броду. Пока мы фоткались на мосту, подкатила полиция. Полицаи были очень удивлены, услышав, что мы хотим через пустыню проехать на Балхаш. Посему просто проверили регистрацию, мы расспросили их про пустыню, побеседовали о жизни и расстались весьма довольные друг другом.

За рекой Чу начинается Бетпак-Дала, Голодная Степь. «Многих манил Бетпак, но не многим удавалось похвастаться, что они беспрепятственно проникали в него...», писал В.А. Селевин, первый исследователь Бетпак-Далы, искатель «кладбища батыров». «Это очень суровый пустынный район, необжитой, непригодный даже для выпаса отар. Каменистая бесплодная и безводная пустыня. Но главный жилгородок противоракетного полигона можно будет привязать к озеру Балхаш. В нем пресная, хотя и жестковатая, вода, и городок будет блаженствовать, если можно применить это слово к пустыне», – разговор с маршалом Неделиным из книги Г.В.Кисунько «Секретная зона». Собственно это и было целью нашего путешествия, приехать в Приозерск, но не по дорогам общего пользования, а через пустыню, попутно ознакомившись «в натуре» с положением дел в области ПРО на текущий момент.

Бетпак-Дала и Приозерск

Сары-Шаганский полигон (краткая историческая справка)

В СССР было три мегапроекта: ядерная тематика, ракетно-космическая тематика и система ПРО с системой СПРН. Причем по объемам финансовых затрат этот третий и самый малоизвестный общественности проект по некоторой информации превосходил каждый из первых двух по отдельности! В 1953 году несколько маршалов подписало и направило в ЦК КПСС письмо, в котором указывалось, что в США параллельно с СССР вовсю идет создание баллистических ракет с ядерным зарядом, способных стать абсолютным и самым убойным оружием на планете, и неплохо бы иметь лекарство от этой напасти. Инициатива была поддержана. На тот момент в СССР имелось единственное КБ, которое могло взяться за данную проблематику – КБ-1, уже показавшее себя в работе над системой «Беркут», она же С-25. В КБ-1 было образовано СКБ-30, которое возглавил Г.В.Кисунько, ему было поручено заняться системой «А». И уже 5 июля 1956 года на никому неизвестном полустанке Сары-Шаган высадились первые строители. В пустыне Бетпак-Дала, отчужденной Минобороны, началось строительство 10-го государственного научно-исследовательского полигона с его столицей, одним из самых секретных мест на планете, городом Приозерском, которого до сих пор нет ни на одной карте. Здесь творились дела, которым по размаху и сложности не было равных в то время. Известно выражение одного деятеля, высказавшегося в том ключе, что «система ПРО такая же глупость, как стрельба снарядом по снаряду». Работы производились невиданными темпами. Уже в 1957 году начала летать противоракета В-1000, в 1958 году вступил в строй радиолокатор «Дунай-2», который начал проводки ракет, запускаемых с Кап Яра, и 1959 году успешно были проведены испытания радиолокационных станций визирования противоракеты и передачи команд. И, наконец, 4 марта 1961 года впервые в мире была поражена головная часть баллистической ракеты Р-12. Система «А» доказала свою жизнеспособность. США смогли проделать это только в 1972 году, отстав от СССР в тематике ПРО на 11 лет. Далее система «А» начала совершенствоваться. В 1965 году появился новый полигонный образец А-35 «Алдан», которому уже предстояло стать не экспериментальным, а боевым образцом системы. После прохождения испытаний началось строительство объектов системы А-35 вокруг Москвы, которое было завершено в 1977 году и 15 мая 1978 года система А-35 поставлена на боевое дежурство. В Клину, Загорске, Нудоли и Наро-Фоминске были смонтированы стрельбовые комплексы «Тобол» и «Енисей», вблизи Чехова и Кубинки появились РЛС «Дунай-3У», а в Балабаново – техническая база. В 1971 году на 10 ГНИИП начаты работы по принципиально новой системе А-135 «Амур». Данная система уникальна. В ее составе вместо нескольких разнесенных радиолокаторов различного назначения используется МРЛС (многофункциональная РЛС) «Дон-2Н», находящаяся в районе Софрино. Также используется не один, а два вида ракет, ближние и дальние перехватчики. 4 стартовые позиции по 8 противоракет дальнего перехвата 51Т6 и 4 стартовых позиций по 16 противоракет ближнего перехвата 53Т6. Пусковые находятся в Переделкино, Митине и других местах. Еще одна позиция располагается непосредственно в Софрино. Система А-135 поставлена на боевое дежурство в 1995 году и является единственной действующей не экспериментальной системой ПРО на сей день. Здесь начинались (и закончились после договора об ограничении ПРО с США) С-225 «Азов», система «Аврора» с оригинальной РЛС дальнего обнаружения «Неман» и стрельбовой РЛС «Аргунь». Позже «Аргунь» переделали в «Аргунь-И» (измерительная) и на основе сантиметровой «Аргуни» создали миллиметровую РЛС «Руза». Также на полигоне решались и более мелкие задачи типа испытаний комплексов С-200 и С-300, не имеющих отношения к ПРО. Имелся учебный центр ракетчиков на 35-й площадке. Проводились эксперименты с лазерными системами: «прожигалками» «Терра» и «ослеплялкой» «Омега». Была установка генерации СВЧ-пучка высокой энергии, попытка создать СВЧ-оружие. Громадный аэродром «Камбала» на 7 площадке. И выше написанное – всего-навсего краткая и очень поверхностная справка, в которой обзорно упоминается лишь о крупице работ на полигоне…

Бетпак-Дала – Приозерск (2008 год)

Начинается то, ради чего мы сюда и приехали. Случаев проезда Бетпак-Далы на автомобиле в интернете не описано. Есть коротенький рассказ ребят из Алма-Атинского альпклуба, которые в сопровождении КАМАЗа, везущего воду и горючее, прохватили по западному краешку пустыни на квадроциклах мимо озера Каракойын, и еще рассказ велосипедистов, катавшихся в районе Акбакая и Фурмановки, по юго-восточному краешку. Мы же замахнулись на проезд Бетпак-Далы через ее центр. С картами этого района также полный швах. Ни за деньги, ни бесплатно, ни бумажных, ни электронных карт нет. Нет вообще никаких. Оно и понятно, в документальном фильме «Закрытое небо» эта местность названа одним из самых секретных мест на Земле. Впереди лежит самая настоящая «терра инкогнито». Конечно, мы едем не совсем наобум. Есть гуглевские космоснимки с фиговым разрешением, ну и кое-что я знал... просто знал, в общем. Еще в архиве казахских газет в интернете я наткнулся на очень интересную информацию о том, что через Бетпак-Далу наркомафия наладила трафик зелья из Таджикистана, и их периодически ловят с помощью вертолетов, и у нас была уверенность, что раз наркомафия тут ездит, то проедем и мы. Стартуем.

Ландшафт не балует разнообразием. Песчано-каменистая почва местами поросшая боялычем. Кстати, одним из доводов строительства ПРОшного полигона именно здесь было то, что небо над Бетпак-Далой безоблачно 330 дней в году, что делает возможным работу кинотеодолитных станций (КТС) круглогодично и круглосуточно, и нет необходимости при проведении испытаний ждать погоду.

И вот мы, преодолев 150 километров, выезжаем на 16 площадку полигона. Площадка, одна из самых старых и самых дальних, давно брошена и естественно растащена мародерами. Северо-западнее ее в 30 километрах находится самая дальняя 2 площадка, с которой собственно и начинался весь полигон. На ней размещался один из трех РТН с двумя зеркалами по 10 м и 4,6 м первой в мире системы ПРО – системы «А». Площадка завалена ракетным хламом, особенно много радиопрозрачных головных обтекателей, изготовленных, как бы сейчас сказали, из карбона, и посему абсолютно не нужных мародерам.

Площадка была измерительным пунктом. Остались башни КТС.

Дальше двигаемся на 20 площадку. Дорога на пл.16 уничтожена пустыней. Но я предполагал, что через 30-40 километров бездорожья мы должны выехать на центральную дорогу полигона, которая наверняка сохранилась хоть в каком-то виде. Так впоследствии и оказалось. Добро пожаловать на Марс.

Приезжаем на 20 площадку. 20 площадка была то же одной из самых старых, но функционировала почти до 2000 года. На ней так же размещался измерительный пункт, который проводил запуски с 6 площадки и ее соседок. Такая техника была на ней в 60-х годах прошлого века, кадр из фильма «Закрытое небо». Позже была заменена на более совершенную.

А теперь остались только башни. Прошу заметить, что башни эти гораздо больше башен в Эмбе-5. Дело в том, что перехват баллистической цели противоракетой происходит на высотах около 80 километров, самолеты же летают гораздо ниже. Поэтому для документирования результатов испытаний ПРО необходимы уже кинофототелескопы, которые имеют фокусное расстояние до 3 метров и стрекочут до 240 кадров в секунду. Скорости-то, с которыми все происходит – космические, 5 км/сек.

Фото 20 площадки с башни КТС.

Едем дальше, тут уже сохранилась бетонка, ехать по ней гораздо веселее, чем по пустыне. Через 40 километров прибываем на 6 площадку. Вид на стартовые позиции первой системы «А», на «шестерке». Городок за спиной оператора.

А это жилой городок «шестерки» в наши дни, «... а над площадкою шестою, взметнулся факел огневой...». Больше факел огневой над 6 площадкой не взметнется. Разрушена. Как и городок на 35 площадке.

А вот соседней с «шестеркой» 52 площадке повезло больше. Там еще что-то осталось. Останки полигонного образца системы А-35 «Алдан». Она уже не была экспериментальной и после испытаний встала кольцом вокруг Москвы. В отличие от системы «А» помимо СДО «Дунай» в ней уже не нужно было иметь три РТН, стоящих треугольником «... как будто три богатыря, площадки первая, вторая и третья с главной говорят...». Тут имеется один РКЦ (радиолокатор канала цели, большой шарик) и по одному РКИ (радиолокатор канала изделия, два маленьких, один уже тю-тю) на каждую пусковую. Скорее всего, это будет последняя фотка 52 площадки. Сейчас уже заканчивается ее демонтаж.

Пусковая ракета А-350 комплекса «Алдан». Снято с крыши РКИ.

Зеркала РКЦ и РКИ уже демонтированы, как и машинные залы с подстанцией. Фотка опорно-поворотного устройства антенн радиолокатора канала изделия внутри радиопрозрачного купола. Снизу видно 4 противовеса, каждый по 3 тонны. 12 тонн * 10 рублей – 120 000 рублей дадут за лом... А у антенны РКЦ было 4 противовеса по 10 тонн – 400 000 рублей. А сколько весит вся конструкция, даже представить страшно. ПРО разбирать – выгодное дело. Но самую вкуснятину, КМки и прочие детальки, содержащие драгметаллы, выкрутили еще раньше. Килограмм 20 только золота, наверно, сняли, а серебра и палладия было... Желаю успехов казахским товарищам... Ну и тем, кто попустительствовал, тоже...

В районе «шестерки» еще расположены пара действующих ИПов и релейка. Они работают. Еще есть законсервированные ШПУ ближних перехватчиков системы А-135 «Амур», состоящей на вооружении сейчас и берегущей Москву от ядерного удара супостата. Но по какой-то причине при испытаниях последней ракеты в 2004 году ее почему-то пускали из ШПУ с 35-й площадки. Вот такой вот парадокс... Почему, интересно?

Дальше пошла еще полуживая часть полигона, техпозиция, 7 площадка – аэродром «Камбала», щелкать фотоаппаратами не стали и, проехав КПП полигона, мы подъехали к КПП города Приозерска. Проникнуть в Приозерск сейчас не проблема. Пропускной режим почему-то осуществляют казахи. Хотя полигон и часть города в аренде, как и Байконур, номера российские серии 92RUS... В общем, шпионам путь открыт. Если полуразворованная рухлядь их интересует, конечно. Сейчас наша цель поесть и поспать. В обеих самых известных гостиницах Приозерска «Алатау» и «Приморской» (она же «Причал») полный аншлаг – мест нет. Едем в военный «Факел», находящийся за «Юбилейным». 2 500 тенге за сутки с носа, хотя КЭЧ установила тариф за проживание в размере 1 000 тенге/сутки. Моемся холодной водой, как это принято во всем Казахстане, оставляем вещи, переодеваемся и идем искать, где поесть. Открыта только одна кафешка, недалеко от «Центрального». Едим и идем спать. Завтра по плану поездка на площадки в южную часть полигона, купание в Балхаше, посещение ГДО на предмет осмотра музея в/ч 08030 и отбытие.

Утро. Выходим. Приозерск умирает. 80 % жилого фонда вот в таком виде. Причем это не специально выбранная самая жуткая натура. Это просто, выходя из «Факела», взял и «щелкнул».

Прогулка по Приозерску осуществляется на голодный желудок, так как кафе раньше 13-00 не открываются. На табличке сбоку написано «Сожжены возле старта тюльпаны, чтоб цвели все тюльпаны Земли». Это из стихотворения местного самородка, не помню фамилию. Кстати, если кто из читающих не знает, ранее и далее приведенные стихотворные цитаты из стихов самого Г.В.Кисунько, первопроходца тематики ПРО и главного конструктора систем «А» и «А-35». Почти все памятники в Приозерске естественно ПРОшные. Ракеты всех возможных видов и мастей. Есть, правда, и самолет-памятник, и просто художественная композиция «Колонны», причем на центральной колонне, по легенде, совсем давно стоял бронзовый солдат с лопатой (памятник строителям полигона), но вот именно то, что солдат был бронзовый, скульптурную композицию и погубило. Остались только каменные колонны.

Ну и Ленин естественно, без Ленина военных городков не бывает. За нашими спинами ГДО (гарнизонный дом офицеров). Главная площадь Приозерска, тут проводят парады, жаль, мы на День города (30 июля) не остались... А на этой трибуне стоит Командир и принимает парад...

В общем, по причине того, что кафешки открываются поздно, а время поджимает, пошли мы в «Центральный», местный супердукен-супермаркет и купили самой дорогой колбасы, 860 тенге за кило и буханку черного. И поехали в сторону 38 площадки. Ну, естественно решили освежиться. Вот и «... Балхаш сияет бирюзою..». Располагаемся и начинаем есть колбасу. Колбаса настолько дрянная, что мне становиться жалко приозерских детишек. Если они не уедут из Прио, они рискуют так и умереть, не узнав вкуса нормальной, я даже боюсь сказать «хорошей» колбасы. А что продается по 560 тенге/килограмм, даже думать не хочется. Съесть смогли только полбатона, больше желудки отказывались принимать.

Искупавшись и высохнув «...на диком бреге Балхаша...», двигаемся дальше. Кстати, у стихотворения про «дикий брег» есть еще и народная, даже, можно сказать, антисоветская, версия: «...на диком бреге Балхаша я превратился в алкаша...». Видно, несмотря на полигонный сухой закон, некоторые умудрялись превратиться...

Следующая цель – площадка 3Д.

Площадка 3Д (краткая историческая справка).

Площадка 3Д не имела отношения к полигону, хотя территориально и располагалась на нем. Это был НИП-3 Военно-космических сил, позже переименованный в ОКИК-44, один из отдельных командно-измерительных комплексов, разбросанных по всей территории СССР. С их помощью производилось управление космическими аппаратами и прием телеметрии. Безусловно, 3Д была одной из самых оснащенных площадок из всех ОКИКов. По размаху с ней могли тягаться только Щелково-7 (ОКИК-14) и Евпатория (НИП-16, он же ЦДКС, вообще монстр, там, к примеру, среди прочего оборудования были 2 системы, состоящие из 8 шестнадцатиметровых «тарелок», смонтированных на общем ОПУ, так называемая антенна дальнего космоса АДУ-1000, предназначенная для работы с аппаратами, запускаемыми на Марс и Венеру). Позже там дополнительно появилась 72 метровая параболическая антенна РТ-70 (П-2500) с комплексом «Квант-Д», эта система принимала информацию с Марса со скоростью 131 кбит/сек еще в 1980 году.

На площадке 3Д были:

КИС (командно-измерительная система) «Тамань-База» с 5 кВт передатчиком и зеркалами диаметром по 12 метров. Смонтирована совместно с КОС (квантово-оптическая система) «Сажень-Т», предназначенной для точного определения орбит с помощью лазерных измерений. Применялась для управления всякими «Молниями», «Радугами», «Горизонтами» и прочими спутниками. Комплекс передвижной КИС «Фазан», аналогичной КИС «Тамань-база» по основному назначению. Несколько РЛС траекторных измерений «Кама» с различными индексами. КПТРЛ (командно-программно-траекторная радиолиния) «Куб», впоследствии модернизированная в НАКУ (наземный автоматизированный комплекс управления) «Куб-Контур», в котором использовались широкополосные шумоподобные сигналы и почти полная автоматизация. Траекторно-телесигнализационная радиолиния «Краб», которая также могла производить измерение радиальной скорости для определения параметров орбиты ИСЗ. Станция космической связи «Связник», которая обеспечивала связь между ОКИКами и центром с передачей телеметрии, телевидения и телефонных каналов через спутник «Молния». Наземный многофункциональный комплекс «Сатурн-МС» с 16 метровыми антеннами, обеспечивающий связь с «Союзами» и лунными станциями. Наземная приемно-регистрирующая станция МА-9 модернизированная до МА-9МКТМ-1 «Ромашка», предназначенная для приема телеметрии с космических аппаратов. Приемо-передающая станция «Аврора-УКВ-Н», обеспечивающая телефонную радиосвязь с пилотируемыми космическими аппаратами.